Вызыватель дождя
Когда невозможно повлиять на ситуацию, надо измениться самому, и тогда обстоятельства подстроятся сами
-
- Иллюстрация: Corbis/Fotosa.ru
+T-
— Значит, так, — мальчик поерзал в кресле, усаживаясь поудобнее.
— У моего отца есть другая семья. Там моя сестренка, ей года четыре,
как я понимаю. Мама делает вид, что об этом как бы не знает. Но та
женщина все ждет, что отец уйдет к ней, потому что он, по всей
видимости, обещал. И иногда ставит вопрос ребром. Тогда он срывается из
дома и едет ее уговаривать. Иногда даже ночью. У нас в семье это
называется «ЧП на объекте». Но вообще-то он не уйдет, я так думаю,
просто будет ей и дальше голову морочить. У моего младшего брата ДЦП,
они как-то с мамой к вам приходили, но вы, наверное, не помните. С
головой у брата все в порядке, он во втором классе учится и в
компьютерах уже здорово шарит. А вот с ногами-руками — не очень. А мама
все думает, что где-то есть такое лекарство или еще что, чтобы его
совсем вылечить. Она его на лошадях возит, потому что это среди
дэцэпэшников считается самый писк, и копит деньги, чтобы поехать в Крым
к дельфинам. А Ленька лошадей боится и падает с них. А про дельфинов
он мне сразу сказал: вот там мне и конец придет — сразу утону. И еще
они к колдунье ездили в Псковскую область, она с Леньки порчу снимала. А
у бабушки рак, и она все время от него лечится — иногда в больнице, а
иногда народными средствами… — А ты? — спросила я. — А я
чешусь все время, и в школе двойки, — с готовностью сообщил мальчишка.
(Нейродермит между пальцами и на шее я разглядела еще прежде). — Что вы
мне посоветуете? Как мне все исправить? И вообще, это возможно? — Не знаю, — честно призналась я. — Наверное, нельзя. Как нельзя до конца вылечить ДЦП у твоего брата. — И чего, я тогда пошел? — он привстал в кресле. — Ага, только я тебе сначала расскажу историю про вызывателя дождя. — Хорошо. Я люблю истории, — он поскреб шею ногтями и приготовился слушать. —
Случилась она давно, еще когда был СССР. Один мой знакомый китаист был
с коллегами в Китае в командировке; изучали местные обычаи. И вот
однажды им звонит китайский коллега: «В одной провинции уже четыре
месяца не было дождя. Гибнет урожай, людям грозит голод. Три деревни
собрали последние деньги и решили привезти из другой провинции
вызывателя дождя. Вам, наверное, будет интересно посмотреть на него.
Только учтите: я вам ничего не говорил, потому что коммунистическая
партия Китая колдовство решительно не одобряет». Ученые, конечно,
воодушевились, срочно придумали какой-то этнографический повод и
отправились по указанному адресу. Приехали в деревню, и в тот же день
туда привезли вызывателя дождя — маленького сухонького старичка-китайца.
Он запросил себе хижину на отшибе деревни и чашку риса в день. А с
нашими учеными разговаривать наотрез отказался. Старшина деревни
сказал: сейчас заклинателю нужно сосредоточиться, подождите, пока он
выполнит свою работу. Можете пока пожить у меня дома. На третий
день пошел дождь. Старичок взял свои (огромные по местным меркам)
деньги и засобирался в обратный (весьма неблизкий) путь. Старшина опять
передал ему просьбу ученых. На этот раз заклинатель согласился уделить
им немного времени. — Расскажите, как вы вызвали дождь, — сразу,
чтобы не терять времени даром, спросил старичка мой знакомый. —
Наверное, существует какой-то специальный обряд? Он передается по
наследству? — Вы с ума сошли?! — изумился старичок. — Я вызвал
дождь? Я что, маг? Неужели вы могли подумать, что я, в своем
ничтожестве, могу управлять могучими стихиями?! — Но что же тогда вы сделали? — обескуражено спросили китаисты. — Ведь дождь-то идет… —
Никто не может изменить никого, — назидательно подняв палец, сказал
старичок. — Но каждый может управлять собой. Я, скажу без ложной
скромности, достиг некоторых вершин в этом искусстве. И вот я приехал
сюда, в правильном, гармоничном состоянии, и увидел, что здесь все
неправильно. Нарушен порядок вещей, гибнет урожай, люди в отчаянии. Я не
могу этого изменить. Единственное, что я могу, — это изменить себя, то
есть стать неправильным, присоединиться к тому, что здесь происходит.
Именно это я и сделал. — Ну, а потом? Откуда дождь-то? —
Потом я, естественно, работал с собой, возвращая себя обратно в
правильное состояние. Но поскольку я был уже един со всем прочим здесь,
то и оно вместе со мной, постепенно, с некоторой инерцией, но вернулось
на правильный путь. А правильным для этой земли сейчас является ее
орошение. Вот поэтому и пошел дождь. А вовсе не потому, что я его
«вызвал»… — Но если все так просто, почему же вы взяли за это
такие большие деньги? — спросил один из ученых. — Крестьянам пришлось
буквально продать последнюю рубашку, чтобы заплатить вам… —
Потому что я уже старый и немощный человек, а когда я присоединяюсь к
дисгармонии, мне становится так же плохо, как и всему вокруг.
Добровольно перейти из правильного состояния в неправильное — стоит
очень дорого, — вызыватель дождя знаком показал, что аудиенция окончена. В тот же день он уехал обратно в свою деревню, а ученые отправились в Пекин.
Мальчишка долго молчал. Потом спросил: — Но вы ведь не просто так мне это рассказали? Вы думаете, что я… —
Именно. Причем тебе даже не надо, как старому китайцу, присоединяться и
загонять себя в общую дисгармонию. Ты со своими двойками и почесушками
уже там. При этом это все не твое лично, так как ты умен — так
рассказать о семье в твоем возрасте может далеко не каждый — и, судя по
медицинской карточке, которую ты мне принес, в общем совершенно
здоров. — И как же мне самому вернуться в «правильное состояние»? — Упорно и даже фанатично делать все то, что ты сам внутри себя считаешь правильным, но до сих пор не делал. Мальчик подумал еще. —
То есть учить до посинения уроки, — нерешительно начал он. — По утрам —
гимнастику себе и Леньке, потом обливаться холодной водой и Леньку
обливать, не есть чипсы, держать ту диету, которую дерматолог советовал,
после школы с Ленькой в парке на велосипеде (он на велике ездит лучше,
чем ходит), не считать всех в классе придурками и найти в них
достоинства, как мама советует… И вы думаете, это поможет? — Есть
такая простая вещь, как эксперимент, — пожала плечами я. — Попробуй на
практике, и все станет ясно. Не догонишь, так согреешься… — А сколько надо пробовать? —
Ну, если считать, что китаец тренировался лет 50-60, и у него ушло три
дня, а ты только начинаешь… Думаю, для начала надо взять три месяца, а
потом оценить промежуточные результаты и либо уже забить на все это,
либо продолжить… Стало быть, получается, что ты придешь ко мне с
отчетом сразу после лета, в начале сентября. Хорошо? — Ага, — сказал он и ушел.
Я
о нем помнила и искренне переживала за его успех. В таком возрасте
что-то последовательно делать несколько месяцев подряд без всякого
контроля со стороны очень трудно. Сможет ли он? Он записался на второе сентября. —
Ленька! — сказал он мне с порога. — Мама думает, что это лошади
помогли и лекарство из Германии. Но мы-то с ним знаем… Я ему про
китайца рассказал. Он понял, он у нас умный. — Отлично! —
воскликнула я, подумав, что закалка, тренировки на велосипеде и
внимание старшего брата просто обязаны были заметно улучшить состояние
маленького брата. — А еще? — А еще бабушка: врач сказал, что нее хорошая ремиссия, и он ее как минимум на год отпускает. — А ты? —
Я год всего с двумя тройками закончил, а папа недавно сказал, что он и
не заметил, как я вырос, и, может быть, ему есть чему у меня поучиться.
Например, на диете сидеть (руки были чистыми, это я заметила прямо с
порога, но летом ведь всегда улучшение)… Так что же, получается, эта
китайская штука и вправду работает?! — Конечно, работает, — твердо сказала я. — Разве ты сам не доказал это?
|